Что отличает нас от зверя? Мы - убиваем в Бога веря.

День семидесятый
Четверг, 28 февраля 1946

Джексон: … Свыше 45 тысяч лиц обратились в трибунал с просьбой быть заслушанными в связи с обвинением против организаций. Обилие этих ходатайств вызвало беспокойство относительно дальнейшего хода процесса. … Анализ условий, вызвавших этот поток ходатайств, показывает, что значение их отнюдь не пропорционально их количеству. В течение первых дней работы трибунал разослал 200 тысяч экземпляров объявления о праве членов обвиняемых организаций предстать перед судом и защищаться. Объявления были посланы во все созданные союзниками лагеря для военнопленных и интернированных; это объявление было опубликовано во всех газетах, издающихся на немецком языке, и неоднократно оглашалось по радио. Расследование, проведенное обвинителями, показывает, что объявления были расклеены во всех лагерях; во многих лагерях они были зачитаны заключенным вслух. Письма 45 тысяч человек, отозвавшихся на это объявление, с ходатайством о том, чтобы быть заслушанными, пришли преимущественно из 15 лагерей для военнопленных и интернированных, находящихся под контролем Британии или США. Из Дахау поступило примерно 12 тысяч ходатайств, из Лангвассера 10 тысяч, 7500 из Ауэрбаха, 4 тысячи из Штаумюле, 2500 из Гармиша и по несколько сотен от каждого из других лагерей.

Произведения 1882–1898
** О том, что есть и что не есть искусство, и о том, когда искусство есть дело важное и когда оно есть дело пустое

...Нечто прежде невидимое, неощущаемое, непонимаемое людьми, доведенное до такой степени ясности, что оно становится доступно им, и есть произведение науки и искусства.
В этом состоит деятельность производящего предметы искусства, и с этой деятельностью связано и чувство воспринимающего его. Чувство это имеет свой источник в подражательности, или скорее — в свойстве заражаемости, в некотором гипнотизме — в том, что духовное напряжение художника для уяснения себе того, что составляет предмет его сомнений, передается через художественное произведение воспринимающему его.

Пьер Бейль. К истории философии и человечества (1838)
Глава девятая. Характер и значение Бейля для истории философии
...«Если бы женщины следовали только совету разума, то, испуганные тяготами беременности, муками родов, заботами о воспитании детей, они отказались бы от материнства. Даже религия не имела бы над ними власти, напрасно стали бы им проповедовать, что бог хочет их замужества для поддержания рода человеческого, если бы их не воодушевляла более могучая сила, чем власть разума и религии, а именно чувство большой, неописуемой радости и другие имеющие отношение к данному случаю страсти и предрассудки, как, например, страх стыда и т. п.».

День семидесятый
Четверг, 28 февраля 1946
Джексон: … Эти преступления, о которых мы сейчас говорим, являются беспрецедентными из-за потрясающего количества их жертв. Они не менее потрясающи и беспрецедентны из-за большого количества людей, которые объединились для того, чтобы совершить их.
...Не подлежит никакому сомнению, что наказание только некоторых высших нацистских руководителей и оставление безнаказанной в послевоенном обществе всей паутины нацистских организаций означало бы поощрение возможности развития зародыша нового нацизма. Члены этих организаций привыкли к существованию цепи централизованного руководства, у них создалась привычка и развилась техника как секретного, так и открытого сотрудничества. Они все еще слепо преданы нацистской программе, выполнение которой прервано, но от которой они не отказались. Они будут хранить ненависть и честолюбивые стремления, породившие оргию преступлений, совершение которых мы здесь доказали.

Произведения 1882–1898
Что такое искусство? (1897—1898)

...Посмотрите внимательно на причины невежества народных масс, и увидите, что главная причина никак не в недостатке школ и библиотек, как мы привыкли думать, а в тех суевериях как церковных, так и патриотических, которыми они пропитаны и которые не переставая производятся всеми средствами искусства. Для церковных суеверий — поэзией молитв, гимнов, живописью и ваянием икон, статуй, пением, органами, музыкой и архитектурой, и даже драматическим искусством в церковном служении. Для патриотических суеверий — стихотворениями, рассказами, которые передаются еще в школах; музыкой, пением, торжественными шествиями, встречами, воинственными картинами, памятниками.
Не будь этой постоянной деятельности всех отраслей искусства на поддержание церковного и патриотического одурения и озлобления народа, народные массы уже давно достигли бы истинного просвещения.

День шестьдесят девятый
Среда, 27 февраля 1946
Смирнов: Скажите, пожалуйста, как вели себя немцы при умерщвлении людей в Треблинке?
Ройзман: Если дело идет об убийстве, то всякий из немецких надсмотрщиков имел свою специальность. Я вспоминаю только один пример. У нас был один шарфюрер Менц. Его обязанность заключалась в надзоре над так называемым «лазаретом». В этом «лазарете» были убиты все слабые женщины и маленькие дети, у которых не хватало сил дойти до газовой камеры.

Произведения 1882–1898
Что такое искусство? (1897—1898)
...Так, например, наш Пушкин пишет свои мелкие стихотворения, «Евгения Онегина», «Цыган», свои повести, и это всё разного достоинства произведения, но всё произведения истинного искусства. Но вот он, под влиянием ложной критики, восхваляющей Шекспира, пишет «Бориса Годунова», рассудочно-холодное произведение, и это произведение критики восхваляют и ставят в образец, и являются подражания подражаниям: «Минин» Островского, «Царь Борис» Толстого и др. Такие подражания подражаниям наполняют все литературы самыми ничтожными, ни на что ненужными произведениями. Главный вред критиков состоит в том, что, будучи людьми, лишенными способности заражаться искусством (а таковы все критики: если бы они не были лишены этой способности, они не могли бы браться за невозможное толкование художественных произведений), критики обращают преимущественное внимание и восхваляют рассудочные, выдуманные произведения, и их-то выставляют за образцы, достойные подражания. Вследствие этого они с такою уверенностью расхваливают греческих трагиков, Данта, Тасса, Мильтона, Шекспира, Гёте (почти всего под ряд); из новых — Зола, Ибсена, музыку последнего периода Бетховена, Вагнера. Для оправдания же своих восхвалений этих рассудочных, выдуманных произведений они придумывают целые теории (такова и знаменитая теория красоты), и не только тупые, талантливые люди прямо по этим теориям сочиняют свои произведения, но часто даже настоящие художники, насилуя себя, подчиняются этим теориям.

Произведения 1882–1898
Что такое искусство? (1897—1898)
...Вызвать в себе раз испытанное чувство и, вызвав его в себе, посредством движений, линий, красок, звуков, образов, выраженных словами, передать это чувство так, чтобы другие испытали то же чувство, — в этом состоит деятельность искусства.
Искусство есть деятельность человеческая, состоящая в том, что один человек сознательно известными внешними знаками передает другим испытываемые им чувства, а другие люди заражаются этими чувствами и переживают их.

День шестьдесят седьмой
Понедельник, 25 февраля 1946
Смирнов: Я перехожу к первому разделу моего доклада, озаглавленному «Уничтожение славянских народов». В этом разделе я покажу, как претворялась в жизнь эта преступная установка гитлеровцев об уничтожении славянских народов. Привожу данные из доклада правительства Югославии:
«Наряду с тысячами югославов, павших в боях, оккупанты уничтожили еще по меньшей мере 1,5 — 2 миллиона человек, главным образом детей, женщин и стариков. Из 15 миллионов югославского населения до войны за сравнительно короткий период в 4 года уничтожено почти 14 процентов населения».

Произведения 1882–1898
Предисловие к сочинениям Гюи де Мопассана (1894)
...Люди, мало чуткие к искусству, думают часто, что художественное произведение составляет одно целое, потому что в нем действуют одни и те же лица, потому что всё построено на одной завязке или описывается жизнь одного человека. Это несправедливо.
Это только так кажется поверхностному наблюдателю: цемент, который связывает всякое художественное произведение в одно целое и оттого производит иллюзию отражения жизни, есть не единство лиц и положений, а единство самобытного нравственного отношения автора к предмету.