…
Айтарея-араньяка, II, 1
…
Благодаря пище обретают этот мир, благодаря пище [обретают] тот мир. Поэтому восемьдесят саманов — пища. Это относится и к божествам, и к атману. Пища и поглотитель пищи — это земля, ибо все существа возникают из нее. Все, что уходит, поглощается. Все, что приходит, поглощается. Так земля есть и пища, и поглотитель пищи. Она становится поглотителем пищи и пищей. Она не владыка того, чего она не поедает, или того, что ее не поедает.
…
Они состязались друг с другом, говоря: «Я — песнь, я — песнь». Они сказали: «Хорошо, оставим это тело, и пусть будет песней тот из нас, кто, выйдя из тела, заставит его упасть». Речь вышла [из тела], но тело продолжало существовать, лишенное речи, поглощая пищу и питье. Зрение вышло [из тела], но тело продолжало существовать, не видя, поглощая пищу и питье. Слух вышел [из тела], но тело продолжало существовать, не слыша, поглощая пищу и питье. Мысль вышла [из тела], но тело продолжало существовать, не мысля, поглощая пищу и питье. Дыхание вышло из тела. Когда дыхание вышло [из тела], тело упало. Оно разложилось. И о теле сказали: тело стало телом.
выйдя из тела, заставит его упасть...
…
Боги сказали дыханию: «Ты — песнь, ты — все это, мы — твои, ты — наше». Риши говорят: «Ты — наше, мы — твои».
…
Айтарея-араньяка, II, 3
...
Растения и деревья — пища, животные — поглотитель пищи, ибо животные поедают растения и деревья. Те из животных суть поглотители пищи, кои имеют верхние и нижние зубы и созданы наподобие человека; прочие суть пища. Поэтому они выше других животных — ведь поглощающий пищу выше своей пищи. Тот, кто знает это, побеждает себе подобных.
…
В растениях и деревьях есть сок, в животных — чувство. Атман в животных достигает все большей чистоты, ибо в них также есть сок, но в других нет мысли. Атман становится все более чистым в человеке. Ведь он наделен разумом в наибольшей степени. Он говорит о том, что он знает, он видит то, что он знает, он знает, [что будет] завтра, он знает этот мир и то, что не есть мир. Будучи столь совершенным, он через смертное стремится к бессмертному. Знание других животных движимо голодом и жаждой. Они не говорят о том, что они знают, они не видят того, что они знают. Они не знают, [что будет] завтра, они не знают этого мира и того, что не есть мир. Они таковы, ибо таково их разумение, таково их существование.
знает завтра...
что не есть мир...
…
